Категория: Без рубрики

Первые десятилетия своей научной карьеры Хайек посвятилисследованию циклов. Он шел путем, намеченным Мизесом,но стал автором ряда собственных, очень существенных достижений. Шведская академия присудила ему в 1974 г. Нобелевскую премию главным образом за его работы 1930‑х годов в области теории циклов.
Надо подчеркнуть, что, когда в 1931 г. Хайек прибыл в Англию, его аналитический инструментарий был куда богаче,чем у его английских коллег в целом и у Кейнса в частности.Прежде всего, Хайек владел теорией капитала Бём-Баверка ипревосходно понимал, что мнимый «парадокс бережливости» теоретически совершенно бессмысленен. Ведь, согласнотеории Бём-Баверка, любое увеличение сбережений ведетк сокращению потребления, тем самым понижая относительные цены потребительских товаров. То, что Хайек назвал «эффектом Рикардо», заключается в повышении спросана инвестиционные товары, причиной чего является ростреальной заработной платы, который в свою очередь ceterisparibus вызывается понижением цен на потребительскиетовары, провоцируемым ростом сбережений. Уменьшениецен на потребительские товары ведет также к относительному росту предпринимательских прибылей на этапах, дальше всего отстоящих от потребления, где в условиях паденияпроцентных ставок, вызываемого изобилием сбережений,наблюдается повышение ценности продукции. Совместнымрезультатом всех этих факторов является удлинение производственной структуры, капиталоемкость которой повышается под влиянием более щедрого финансирования, делающегося возможным благодаря увеличению количествареально сбереженных ресурсов (). Согласно Хайеку, проблема возникает, когда манипуляции денежным обращением в форме кредитной экспансии, осуществляемойбанковской системы без опоры на реальные сбережения, делают доступными для предпринимателей новые финансовыересурсы, которые превращаются в инвестиции, как если быони действительно были результатом роста сбережений, чтона деле не так. Итогом оказывается удлинение инвестиционных процессов, отражающее искусственное понижениеставки процента, которое не может продолжаться долго. Таким образом, для Хайека главное — это происходящие подвлиянием роста денежной массы изменения относительныхцен (точнее, цен на капитальные блага, используемые наразных этапах производственного процесса, и цен на потребительские товары). Количественная теория денег, которуюинтересует исключительно воздействие колебаний денежной массы на общий уровень цен, склонна игнорировать изатемнять данное явление.

Хайек всегда сторонился политики. Он полагал даже, чтороль интеллектуала, главной жизненной целью которогодолжна быть научная истина, несовместима с ролью политика, вынужденного ради голосов избирателей подчинятьсядиктату общественного мнения (). Хайек верил,что в долгосрочной перспективе намного продуктивнее усилия, направленные на то, чтобы убедить интеллектуалов (иотсюда большой успех основанного им классического либерального общества Мон-Пелерин) или повлиять на общественное мнение. (Хайек отговорил Энтони Фишера от карьеры политика и убедил его, что для распространения в миреидей классического либерализма намного полезнее будет создать Институт экономических отношений (Institute of Economic Affairs), а позднее — Исследовательский фонд Атлант(Atlas Research Foundation)). В общем, без стратегическихинициатив Хайека невозможно представить то изменениеобщественного мнения и интеллектуального климата, которое привело к падению Берлинской стены и свободнорыночной/консервативной революции, произошедшей в СШАпри Рейгане и в Англии при Маргарет Тэтчер, — революции,которая оказала и продолжает оказывать столь мощное влияние на ход мировых событий.
Будет, пожалуй, уместным закончить этот раздел рассказом об отношении Хайека к религии. Крещеный католик, онв юности перестал соблюдать обряды и стал агностиком. Темне менее с годами в нем росло общее понимание ключевойроли религии в сохранении обычаев, составляющих основуобщества, и, в частности, значения теологов испанского золотого века как предшественников современной экономической и общественной науки. Более того, в 1993 г. католический мыслитель Майкл Новак удивил интеллектуальныймир, сделав достоянием гласности длительный личный разговор папы Иоанна Павла II c Хайеком, незадолго до смертипоследнего в 1992 г., и обратил внимание на несомненныепризнаки заметного влияния мыслей ученого в энцикликеCentesimus Annus, особенно в главах 31 и 32, которые полнызаимствованиями из Хайека (; ). Мы никогда не узнаем, смог ли Хайек, убежденный агностик, в последние минуты жизни сделать необходимые шаги, чтобыпостичь и принять ту высшую «антропоморфную» сущность,которая намного превосходило его способность понимания.Но вот что нам известно наверняка: Хайек лучше, чем кто быто ни было, понимал опасности, которыми грозит обожествление человеческого разума, и ключевую роль религии в избежании этих опасностей, вплоть до того, что, как пишет

Ф. А. Хайек был одной из ведущих интеллектуальных фигурXX века. Многосторонний философ, великий классическийлиберальный мыслитель и лауреат Нобелевской премии поэкономике за 1974 г., Хайек написал множество работ, оказывающих мощное влияние не только в экономическойнауке, но и в философии и политике. Как было недавносказано, наступающий период, если иметь в виду историюэкономической, политической и общественной мысли, бесспорно может быть назван «эрой Хайека».
Хайек появился на свет 8 мая 1899 г. в семье университетских преподавателей и высокопоставленных чиновников,в которой очень высоко ценилась интеллектуальная университетская жизнь. При этом молодой Хайек был далеконе блестящим студентом: живое, хаотичное интеллектуальное любопытство мешало ему прилежно сосредоточитьсяна многочисленных учебных курсах. По признанию самогоХайека, записывая лекции, он переставал понимать то, чтослышит, а поскольку толком запомнить объяснения профессоров не удавалось, то когда он хотел аргументироватькакую-то позицию, ему приходилось ex novo и с большимнапряжением изобретать все доводы. В статье «Два типа ума»(Hayek 1978c, 50—56) Хайек отмечает, что свою интеллектуальную плодовитость всегда приписывал именно кажущейся хаотичности и интуитивности — качествам, характернымдля его мышления и отличавшим его от других австрийскихтеоретиков, таких как Бём-Баверк и сам Мизес, чье владениепредметом было абсолютным, так что они говорили о немпредельно ясно и четко.
Вернувшись с фронтов Первой мировой войны (где онподцепил малярию и немного овладел итальянским), Хайекпоступил в Венский университет, бывший в то время подлинным центром интеллектуальных тенденций и дискуссий.(Строгий анализ причин интеллектуального расцвета послевоенной Вены еще не написан.) Какое-то время Хайек предполагал изучать психологию и впоследствии действительноопубликовал книгу «Сенсорный порядок» (),очень значительную работу, в которой изложил основы своего подхода к эпистемологии. Но в конце концов он остановился на праве и общественных науках, а областью специализации выбрал экономическую теорию; его руководителемстал Фридрих фон Визер — как мы уже отметили, самый,пожалуй, путаный и эклектичный член второго поколенияавстрийской школы.

Людвиг фон Мизес признан самым значительным и влиятельным экономистом австрийской школы в XX в. Кроме того, онсумел завершить самый важный — в сравнении со всем, чтобыло создано в австрийской школе, — всеобъемлющий систематический экономический трактат, в котором подробно объясняет все то существенное, что на протяжении своей жизниему удалось достичь в области экономической науки. Работаозаглавлена «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории», и первое немецкое издание Мизес подготовил накануне Второй мировой войны, будучи профессоромв Женеве. Первое английское издание появилось 14 сентября1949 г., т.е. более пятидесяти лет назад. С тех пор 800-страничный труд, охватывающий все фундаментальные аспекты

Таким образом, для занятий этой наукой историк должениметь в своем распоряжении теорию, дающую ему возможность истолковывать действительность. Более того, он нуждается в особых суждениях значимости, чтобы определять,какие факторы оказывали наиболее существенное влияние наизучаемые им события прошлого (Verstehen, или понимание),и именно суждения значимости превращают его дисциплинув подлинное искусство.
Эти ценностные суждения, связанные с пониманием, человек использует и всякий раз, когда ему нужно предсказатьразвитие окружающей обстановки, затрагивающее тот виддеятельности, в котором он участвует. Тем не менее Мизесутверждает, что в экономической науке невозможны «научные» предсказания, т.е. предсказания того типа, которые намзнакомы по естественным наукам. Напротив, законы нашейдисциплины исключительно логико-дедуктивны и позволяют только, так сказать, «качественные» предсказания. Онине имеют ничего общего с теми, которые делают ученые в области физики и прикладных наук, и совершенно невозможнодать точное предсказание относительно конкретных будущихсобытий. Разумеется, в повседневной жизни человек вынужден постоянно планировать свою деятельность и действоватьв соответствии с определенными представлениями о том,как будут разворачиваться события в дальнейшем. Делая этипредсказания, человек использует свое теоретическое знание,в его свете истолковывает факты (всегда полагаясь на собственное понимание, т.е. на свое знание конкретных обстоятельств ситуации, в которой он находится) и «предсказывает»ход событий, способных затронуть его деятельность.Таким образом, будущие события — это всегда большая неопределенность; человек способен лишь свести ее к минимуму(но не рассеять окончательно), если обладает значительнымипознаниями в теории и богатым опытом в области ценностных суждений и мотивов, побуждающих людей осуществлятьопределенные действия и вести себя определенным образом.
Таким образом, опыт свидетельствует, что некоторые людилучше других подготовлены к тому, чтобы предпринимательски планировать свою будущую деятельность. Любой человек, действующий в соответствии со своими представлениямио будущем развитии событий, является предпринимателем.В этом смысле, согласно Мизесу, мы все являемся предпринимателями; всем людям ежедневно приходится предприниматьдействия с учетом своих представлений о том, что случитсяв будущем. Поскольку врожденной способностью к предпринимательству обладают все люди, им приходится, используясвои теоретические знания и опыт, предугадывать ход грядущих событий. Однако ученый-экономист как таковой не в состоянии делать какие-либо конкретные предсказания, т.е.предсказания событий с указанием точного количества, места и времени. Как только экономист начинает настаивать насвоей способности делать прогнозы, он явным образом тут жепокидает область экономической науки ради человеческой,предпринимательской области предсказаний. Согласно Мизесу, предположение о том, что экономическая наука способнадавать научные предсказания наравне с естественными науками, выдает полное невежество относительно мира, в котороммы живем, и относительно природы человека вообще, а такжеошибочное представление о методологических основах экономической науки в частности (Mises 1996; ).

По сравнению с другими представителями австрийской школы, Мизес разработал наиболее целостный и системный подход к вопросу о методе экономической науки, что и составляет его пятый крупный вклад в эту науку. Он утверждает, чтообщественные науки, или, скорее, науки о человеческой деятельности, делятся на две ветви: праксиологию (общую теорию человеческой деятельности, самой развитой частью которой является экономическая теория) и историю.
Сфера праксиологии — это применение концептуальнойкатегории «человеческая деятельность», для чего необходимоиз сущности человеческой деятельности дедуктивно вывести праксиологические теоремы. При таком подходе экономическая теория строится априорным, дедуктивным способом, основываясь на концепции и категории деятельности.Отправной точкой служат небольшое число фундаментальных аксиом, присущих концепции деятельности. Важнейшаяиз них — сама категория деятельности, смысл которой в том,что, в соответствии со своей шкалой ценности, люди методом проб и ошибок выбирают цели и ищут средства, пригодные для их достижения. Другая аксиома говорит нам, что, поскольку средства редки, они вначале будут использованы длядостижения наиболее ценных целей и только после того послужат удовлетворению всех других, менее насущных («законубывающей предельной полезности»). Третья утверждает, что,делая выбор между двумя благами с идентичными свойствами,доступными в разные моменты времени, человек всегда предпочитает то, которое можно получить раньше («закон временнуго предпочтения»). Помимо этого, концепция человеческойдеятельности включает следующие существенные элементы:деятельность всегда разворачивается во времени; время — редкий ресурс; люди действуют с целью переместиться из одногосостояния в другое, сулящее большее удовлетворение.